Узкий солнечный лучик случайно проник сквозь плотные темные гардины, скрывающие огромные стрельчатые окна старинного замка, и на миг осветил витиеватую кроваво-красную спинку дорогого деревянного кресла, созданного руками искусного мастера где-то в глубине веков.

Почувствовав себя незваным гостем в этом царстве тьмы, слабо раздвигаемом свечами на ажурном подсвечнике, лучик юркнул в сторону и исчез. Кресло мягко скрипнуло ему на прощанье, и в большом кабинете вновь воцарились тишина и покой, слегка прерываемые слабым глуховатым тиканьем больших часов, стоящих в глубине, рядом с высокими книжными шкафами, скрывающими за стеклом своих дверей древние фолианты и пергаментные свитки.

Слабый желтоватый свет окрашивал кожаную поверхность большого стола, в формах которого чувствовалась гениальная рука того же мастера, в странную смесь рыжего с цветом запекшейся крови. Подобно кисти гениального творца, пламя, выводило на коже и дереве причудливые узоры, хотя было уготовано лишь для освещения рукописи в руках человека в кресле.

Он был настолько поглощен чтением, что ни один мускул не вздрагивал на его руке, что кроме прочего говорило о хладнокровии и силе. В его позе сквозила тайная угроза смельчаку, рискнувшему потревожить его в данный момент.

Текст был краток. Однако низкие огарки свеч свидетельствовали о том, что в нем была заключена какая-то удивительная загадка, или быть может страшная тайна, открытие которой было очень важно сидящему.

Вдруг, рука человека поднялась, на миг застыла, сжавшись в кулак, и резко ударила по коже стола. Стол лишь слабо ухнул, ничуть не удивляясь подобному обращению, и человек откинулся на спинку кресла с выражением полного удовлетворения на лице от внезапно нахлынувшего озарения.

Приняв решение, он отодвинул кресло и, не сводя взгляда с листка, заученным движением вынул  из кармана сюртука маленький ключ на цепочке для часов и отпер верхний ящик стола. Лязг ключа сменился легким скрипом. Ящик, по обычаю, не хотел сразу отдавать хозяину, хранившееся в нем добро. Его ворчливый характер требовал применения силы. Обычным немного резким движением человек доказал свое превосходство и достал из темных недр большую гремучую связку ключей. Затем встал и, захватив подсвечник, уверенным шагом направился в другой конец кабинета. У одного из книжных шкафов связка подала голос, щелкнул замок, и через мгновенье в руках хозяина оказалась старинная книга в кожаном переплете, инкрустированная серебром.

Быстрым шагом он вернулся к столу, сел в кресло и бережно раскрыл фолиант с большим серебряным крестом, вдавленным в кожу.

На пожелтевшей странице каллиграфическим почерком готическими буквами было выведено:

Livlädische Reimchronik

Знакомые со средневерхненемецким языком прочли бы здесь: «Ливонская Рифмованная Хроника». Открывший книгу, видимо, знал этот язык. Он быстро пролистал несколько страниц, слегка задержавшись на одной, с текстом:

Он быстро перевернул несколько страниц, мимоходом пробегая их взглядом, и остановился на тексте:

«Та-ак…» - он хотел улыбнуться, но лицо не послушалось.

На последних строках он внезапно замер, с силой захлопнул фолиант и зажмурился. В тишине раздался оглушительный хлопок с недовольным скрипом корешка, сдавленного ладонями.

Озарение было настолько сильным, что он долго пребывал в неудобной позе, все еще не веря в истинность своей неожиданной догадки. Просидев так не меньше минуты, он открыл глаза и вернулся к тем же строкам.

«Вот ОНО!»

Чудом попавший в его руки древний манускрипт требовал подтверждения, причем серьезного, весомого, не оставляющего никаких оснований для возражения. Подтверждения силы того зелья, описание которого было в нем. И подтвердить его мог только ровесник – фолиант тех же времен, знакомый ему с детских лет и не вызывающий никаких сомнений.

Вот оно – подтверждение. История давних времен, известная ему еще со школьной скамьи. Такая неприметная, не вызывающая никаких особых ассоциаций, кроме отголосков воспоминаний занудных лекций профессора Бинса по истории магии.

Неужели это правда?! У него на столе секрет того самого зелья, созданного величайшим из магов древности, погибшим столь бесславно от глупой веры в людей, и унесший этот секрет с собой в могилу. И это воспоминание – доказательство силы его творения.

Все сходится. Волшебник избрал себе тайное обиталище, сокрытое от неуместных взглядов в топях болот тех мест. Тех самых мест, где разворачивалась картина великого поражения объединенных орденов Крестоносцев.

Он снова и снова читал текст, практически выучив его наизусть.

И вновь вернулся к строке: «Язычники же, сил полны»...

Итак, сомнений быть не может. В его руках тайна, которая, благодаря его острому уму, должна превратиться в великую силу.

Почему «должна»?! Которая БУДЕТ великой силой! Его великой силой.

Когда пелена грядущего величия спала, два дерзких вопрос постучались в дверь его дум. Стук все возрастал и он пустил их.

Первый издевательски шипел: «Как появился этот второй документ, обгоревшая копия которого была найдена намного раньше и не принесла счастья своим обладателям?»

Второй недовольно усмехался: «Почему же до него ни один маг не смог приготовить это зелье, хотя текст вполне ясен?».

Последний сперва его не слишком взволновал. Вера в собственные возможности соперничала в нем с презрением к умениям других, и он дал мощный отпор, просто скривившись в презрительной усмешке.

Вот первый вопрос был гораздо важнее.

Обстоятельства, при которых был обнаружен древний документ, известный всем, противоречили возможности существования его копии. Однако же она есть! Вот она, лежит на столе, и подлинность ее теперь не вызывает сомнений, хотя с виду она сохранилась намного лучше своей сестры.

«Так, значит, старый хитрец обманул своих, как оказалось, недостаточно преданных слуг и спрятал тайну. Но зачем было делать копию, да еще и выставлять ее на всеобщее обозрение?!»

Внезапно, мысль, пока еще не совсем четкая, но такая долгожданная, коснулась его. Он встал и неторопливо направился к шкафу. Раздался скрип возмущенной двери. Его рука уверенным движением нажала на корешок одного из томов, который щелкнул и вылез в руки к хозяину. «Маггловские причуды забавны, и порой лучше иных заклятий», - подумал он, вынимая из старинного тайника почерневший от времени и огня лист пергамента, - «потому что обнаруживающие заклятия на них не действуют».

Вернувшись к столу, он аккуратно разложил лист рядом с лучше сохранившимся собратом, придвинул свечи и начал сравнивать строку за строкой и букву за буквой.

- Вот! – впечатление было настолько сильным, что он произнес это вслух.

Документы были идентичны... за исключением трех букв. Всего трех незаметных букв. У буквы «m» не хватало крючка, превращая ее в «n», а букву «n» отобранный крючок превращал в «l». Отсутствие косой черты у буквы «e» делало ее так похожей на «c». Но с каким умом это было подобрано. Копия выглядела настолько правильной, что все ее читатели, доверившись написанному, использовали реально существующие компоненты, вот только не те, что нашел великий автор. Три буквы превратили страшную силу в бесполезный сгусток нечистот, место которым лишь в сточной канаве.

Он оказался прав. Ответ найден. Осознание собственного превосходства вновь охватило его, и он откинулся на спинку кресла.

Вдруг, в дверь постучали.

Он быстро поместил оба листка в книгу и захлопнул ее.

- Кто? – слегка раздраженно произнес он.

- Это я, отец, - послышалось из-за двери.

Фортуна благосклонна ему. Сын был здесь как нельзя вовремя.

- Входи, Драко, - следовал ответ. Лицо его вновь сияло улыбкой, а поза излучала  власть с некоторым оттенком небрежности. Ничто не ведало об эмоциях, кипевших сейчас в нем. - Что случилось?

- Отец, тот новый домовой эльф, он опрокинул на меня завтрак, тупое животное. Не способен даже стоять на ногах. Я хотел... - неуверенно начал Драко, торопливо перебирая слова, испугавшись взгляда отца.

- Остынь. Эльфа проучи, чтобы неповадно было, и хватит об этом.

Он строго посмотрел на сына, выдержал паузу и рассмеялся.

- Сегодня знаменательный день! – торжественно произнес он. – Запомни, сын, сегодня я нашел то, что так долго искал, что так нужно нашему Лорду.

Так, сплетня обеспечена. Из уст сына она будет звучать надежно и безоговорочно. Именно так, как нужно. Он улыбнулся еще шире и добавил.

- Ступай.

Когда закрылась дверь, и стихли шаги, он, все еще продолжая смотреть в сторону места, где только что стоял сын, медленно с расстановкой добавил:

- Нужна… тому, кто СТАНЕТ нашим Лордом.

На лице играла зловещая улыбка. Если бы сейчас его видел сын, то страшно испугался бы.

- Теперь скоро... очень скоро.

Да, таким сын его уже не увидел.

Осторожно прикрыв за собой дверь, Драко начал спускаться по лестнице. Но ноги не хотели возвращаться в свою комнату, и сами тянули его назад в кабинет отца.

«Чем он был занят?»

Эта мысль вытеснила все его недавние переживания.

Стоит заметить, что врываться в кабинет отца в прошлый раз, входило в разрез с его собственными желаниями. Увы, судьба не ко всем одинаково благосклонна. Прижавшись слишком близко к замочной скважине, он не заметил, как близко была ручка двери и задел ее, желая получше разглядеть документы на столе отца. Раздался скрип, который пришлось загримировать стуком. А, постучав, следовало придумать причину – так возникло сумбурное повествование о глупости эльфа, который был ему не более важен, чем шум дождя за окном. Только очень хорошее настроение отца позволило ему выйти сухим из воды. В другой раз без объяснений не обошлось бы. Отец сразу бы догадался, что дело нечисто.

Все это вместе с фразой отца еще больше уверило его в том, что на столе лежит нечто очень важное.

«Что же это такое?»

Не останавливаясь, он развернулся и, шагая все тише и тише, вернулся к двери  и прислонился к замочной скважине.

Книга была раскрыта, а на ней лежали два листа пергамента. Один выглядел древним, даже обгоревшим, другой же был значительно новее.

Как ни старался больше ничего разглядеть не смог.

На лице отца было написано напряжение, весьма разнившееся с той надменной улыбкой, которой он был свидетелем только что. Отца терзала какая-то проблема, над решением которой он бился сейчас. В кабинете стояла такая тишина, что Драко испугался звука своего дыхания.

Измучившись догадками, но, стараясь остаться незамеченным, ему пришлось ретироваться.

«Я обязательно узнаю, что это такое», - уверенно решил он, возвращаясь к себе, пнув по дороге незадачливого эльфа, ожидающего от него дальнейших указаний.

- Не до тебя сейчас.

«Невозможно!»

Как быстро исчезла радость недавнего открытия. Еще минуту назад он был властелином мира, а теперь словно школьник, которому учитель дал задачку, не сложную, но ту, что он ни разу еще не решал. Он старался вспомнить все, что знал о зельях, но каждый раз приходил к одному выводу.

«Этого просто не может быть!»

После ухода сына он решил разобраться с истинным составом зелья, но наткнулся на непреодолимую преграду.

Два новых компонента, названия которых читались вполне разборчиво, нельзя было смешивать. При их соприкосновении неминуемо должна начаться реакция, приводящая к взрыву.

Конечно, можно было предположить, что он ошибается. Что память дала сбой и старые знания потеряны. Но в том то и дело, что с ним подобного быть не может. Память – это его гордость. Без хорошей памяти невозможно лгать так витиевато и надежно, а он лгал всю жизнь на зависть многих. Увы. Он хорошо помнил все эксперименты с этими компонентами и старался вспомнить все, что только могло хоть как-то соответствовать этим названиям, но, увы – термины были весьма точными и определяли лишь два именно этих компонента.

Пытаясь найти в документе толкование способа этого смешивания, он удостоверился лишь в том, что три компонента нужно просто смешать в определенной пропорции в чистом сухом котле, постепенно нагревая до определенной температуры. Т.е – взрыв неминуем. Но после него результат будет разбрызган по всему, что окажется рядом, так что о сохранении точности состава и речи быть не может. Все смешается с пылью и грязью. Не говоря о том, выдержит ли помещение силы взрыва.

«Старый идиот! Он просто посмеялся над всеми!»

Эта мысль объясняла многое, но в ее истинности Малфой хотел бы убедиться в последнюю очередь.

Решив для себя, что документ все-таки не вымысел, он стал напряженно вспоминать, как именно реагируют эти компоненты и что вызывает взрыв.

Здесь память была ему плохим помощником. Он увлекался зельями когда-то в детстве, но не в такой степени, чтобы знать все. Взяв связку ключей, он двинулся к шкафам с книгами. Обойдя их он выбрал несколько и разложив их на столе начал вспоминать.

Все, что удалось узнать после часа поисков, было фактом того, что именно воздух является той средой, которая создает идеальные условия для протекания реакции, завершающейся взрывом. Кислород и азот... Если их не будет, то и не будет взрыва.

«Хоть что-то. Этот маг был поистине великим. Каким-то непостижимым образом он мог отгонять воздух».

Этот ответ принес новые проблемы.

«И как тогда?»

В самом деле, как же ему это сделать?

Посвящать в тайну документа никого не хотелось. Придется найти решение самому.

Он снова надолго задумался.

Дождавшись, когда стих последний шорох домового эльфа, Драко слез с кровати, оделся и стал крадучись пробираться в центральную башню замка, где был скрыт от любопытных глаз кабинет отца.

Приготовив заранее с дюжину симпатичных и вполне реальных причин своего существенно важного появления здесь и проверив каждую из них на прочную достоверность он чувствовал в себе уверенность, подкрепляемую неуемным желанием узнать, что там лежало на столе отца.

Винтовая лестница, его давняя знакомая по самым разным проделкам, сложенная на совесть из гладкого камня, ответила слабым-слабым дружеским шорохом. Как бы подталкивая его вверх и шепча: «Смелей, я не подведу!».

Дверь, конечно, была заперта. Собственно, запертые двери его никогда не смущали, даже такие, что вели сейчас в кабинет отца. К ним у него был давний «уговор». В свое время он потратил много времени на изучение сети секретных ходов родового замка. Знал ли отец о заветном уступе или нет, но тот легко допустил в кабинет незваного гостя. (Может просто запутался в родственных узах входящего и владельца?)

- Люмус.

Темнота стала отступать с легким дрожанием от свечения кончика его палочки.

Стол был чист.

Ни малейшего разочарования. Он же не дите малое, чтобы надеяться на невозможную глупость отца. Уверенно двигаясь вокруг стола, он осмотрел его со всех сторон и понял, что в нем искать нечего.

«Да, и опасно. Отец точно узнает»

Оглянувшись вокруг, он остановил взор на книжных шкафах. Конечно, глупо хранить важные документы в шкафах, но… Чем черт не шутит? Авось.

«Странные шкафчики… такие простые, что открываются с полуслова»

Вот теперь он был огорчен от всей души. Уже двадцать минут он просматривал корешки книг, пробуя их на обнаруживающие заклятья.

«Отец, все-таки на высоте. Вот так и подумаешь, что под подушкой прячет».

Внезапно, что-то заставило его вернуться к одной книжке. Что-то в ней было не так, как у других. Но что? Да, и верно странно. А ну-ка?

Бесполезно. Книжка никак не ответила на заклятие.

Да нет же. Дело не в реакции. Книжка была вдавлена чуть сильнее и краешки соседних книг были темнее их корешков. Похоже, эту книжку вынимали не слишком давно.

Сначала он попробовал вытащить ее так, чтобы не было заметно следов, но неудачно. Тогда он взялся за нее изо всех сил. Никакого эффекта. Книжка будто вросла в полку. Шкаф скрипел все громче и громче, но не отпускал свое добро.

«Забавные книжицы тут у тебя отец».

Итак, он нашел, что искал, но пользы от сего открытия никакой. Книжка так и осталась стоять на своем месте, не шелохнувшись.

Драко смог взять себя в руки и унять злость. Аккуратно затворив двери и уничтожив все следы своего пребывания, он ретировался.

Отец вновь победил.